Государственная организация или частная клиника: где лечить рак легкого?

Первое, что приходит в голову, когда речь заходит о частной медицине, — это комфорт и огромные суммы денег, которые придется тратить на лечение. За государственной онкослужбой закрепился другой стереотип: квалифицированные врачи с большим стажем работы, при этом отсутствие индивидуального подхода, бесконечное сидение в очередях и бюрократия. Так ли это? Есть ли фундаментальная разница в подходах к лечению у коммерческих и государственных медицинских учреждений? В этом вопросе мы попытались разобраться вместе с пациентами.

33-летний Иван борется с раком легкого почти 3 года. Путь онкологического пациента начался для него с неожиданной находки во время плановой диспансеризации: терапевт разглядел на флюорографии расширение корня легкого и рекомендовал сделать КТ. Результат — новообразование в нижней доле правого легкого. Биопсия подтвердила, что опухоль злокачественная, а еще одна томография (уже с контрастом) показала также наличие метастазов в некоторых лимфоузлах и в корне легкого. Это как раз то, что было заметно на первичной флюорографии, а вот сама опухоль оказалась слишком маленькой, и на снимке ее видно не было.

Знакомые посоветовали Ивану опытного торакального хирурга, к которому он записался на консультацию.

• «Врачи собрали консилиум и решили, что мне нужна неоадъювантная химиотерапия и затем операция по удалению опухоли, поэтому мне предстояло провести в больнице несколько недель, — рассказывает Иван. — Обстановка там, мягко говоря, не очень: старое здание, построенное еще при царях, коридоры, кажется, видели только легкий косметический ремонт, в палатах железные прогнутые койки и, конечно, никаких кнопок вызова медсестры — приходилось или кричать, или идти прямо со стойкой для капельницы на медицинский пост, причем колеса у этой древней конструкции в большинстве случаев не работали. Мой брат, когда пришел навестить меня, сказал, что не смог бы провести в таком мрачном месте и дня, но я ведь туда пришел не за эстетикой, правда? У меня нет претензий к врачам — там работают профессионалы и просто хорошие люди, и, кстати, ко всем кроватям в палатах, по моим наблюдениям, подведен кислород».

• «С точки зрения удобства для пациента, какого-то бытового комфорта это, разумеется, несравнимо с государственными больницами. Там и кровати с приводом, которые поднимаются и опускаются, и катетер под капельницу тебе устанавливают прямо в палате, а не в холодной процедурной, до которой еще нужно как-то доковылять самостоятельно, и разговаривают с тобой вежливо и обстоятельно, объясняя все нюансы лечения, — делится впечатлениями Иван. — Но дело-то, на самом деле, не в этом. Врачи у меня были хорошие и в предыдущей больнице, а вот скорость обслуживания и предложенные схемы лечения сильно отличались. После консультации уже на следующий день мне показали индивидуальный план терапии, включающий не только химию, но также таргетные препараты и иммунотерапию (молекулярно-генетические тесты показали, что мне она подходит).

(В соответствии с международными рекомендациями, таким пациентам обычно рекомендуют только химиотерапию. В данном случае речь идет о клинических исследованиях, которые проводятся на базе как частных, так и государственных больниц. – Прим. ред.)

• Выяснилось, что мне по сути предстоит участие в эксперименте: в клинические рекомендации такой “коктейль” из лекарств не вписан, но кому-то из пациентов до меня он помог. Я согласился».

(Речь идет о клинических исследованиях, которые проводятся на базе как частных, так и государственных больниц. – Прим. ред.)

4 сеанса лекарственной терапии и медицинское сопровождение в коммерческой организации обошлись Ивану примерно в 2,5 миллиона рублей. Лечение сработало, и Ивана перевели на поддерживающую терапию из двух препаратов. Их ему удалось получить в другой частной клинике, но уже по программе ОМС:

• «Я приезжал в дневной стационар, капался там несколько часов и уезжал домой. К сожалению, на этой терапии у меня снова случился рецидив».

Иван вернулся в платную больницу, где ему подобрали новую схему лечения. Еще 5 капельниц и около 2,5 миллионов рублей помогли добиться стабилизации опухоли. Следующим этапом стала лучевая протонная терапия.

• «Я продолжил лечение в специализированном центре с новейшим оборудованием для радиотерапии и комфортными палатами. Там я провел около месяца, причем абсолютно бесплатно по ОМС. Просто приехал с направлением от онколога. Подчеркну, что сменить тактику лечения и попробовать радиотерапию предложила мой врач из частной клиники. И мне кажется, что именно такой комбинированный подход дает шанс на победу над болезнью. Необходимо партнерство врача и пациента. Если человек нацелен на борьбу с раком и вовлечен в процесс лечения, он найдет своего врача — неважно, в государственной клинике или в частной. Не стоит игнорировать такую опцию, как “второе мнение”».

Свой опыт лечения в разных больницах — и в государственных, и в коммерческих — Иван оформил в собственный рейтинг. Он ведет табличку с указанием медцентров и ставит оценки напротив граф «профессионализм», «оборудование», «отношение», «комфорт», «еда». Судя по этой таблице, Иван — очень благодарный пациент, потому что напротив графы «отношение» почти у всех медучреждений пятёрки.

Равный консультант (то есть пациент с онкозаболеванием в ремиссии, который прошел специальное обучение и имеет право консультировать других пациентов) Светлана Старостина соглашается, что частные клиники более свободны в выборе схем лечения, однако, по ее мнению, выход за рамки стандартного протокола — не всегда благо для пациента. Безопасность и эффективность отдельных препаратов и их сочетаний проверяются в ходе многолетних исследований, и нужно очень сильно доверять врачу, чтобы согласиться на схему, не прошедшую все этапы согласования и не вошедшую в клинические рекомендации.

• «Полагаю, что Иван вполне мог бы избежать таких серьезных расходов, если бы обратился напрямую в федеральный центр, — рассуждает Светлана Старостина. — Ему следовало прийти на консилиум прямо вот с этой схемой лечения, которую предложил частный доктор. И, если эта схема рабочая, ему бы ее утвердили для получения по ОМС, потому что федеральные центры имеют право выходить за рамки и назначать нестандартное лечение. Мне кажется, нужно избавляться от убеждения, что от государства ты получишь все самое плохое, а в частных клиниках за огромные деньги — только самое хорошее».

Идет строительство новых центров амбулаторной онкологической помощи, переоснащение действующих профильных медорганизаций и профессиональная переподготовка врачей-онкологов.

Как аргумент в пользу государственных медицинских организаций Светлана Старостина приводит свою историю:

• «Я лечусь от рака с 2017 года и вижу, что сейчас пациентам с моим диагнозом предоставлена возможность лечиться по ОМС такими препаратами и в таких комбинациях, о которых я в начале пути могла только мечтать. С 2018 года я получаю иммунотерапию. Первый год препарат еще не попал в клинические рекомендации именно по моей нозологии, поэтому мне приходилось его покупать за бешеные деньги. Последние три года я прохожу лечение по ОМС, было уже около 60 капельниц. Если посчитать, то государство вложило в меня как в пациента более 12 миллионов рублей! Смогла бы я сама самостоятельно оплатить такое лечение в частной клинике? Конечно, нет. Мы же прекрасно понимаем, что 99% россиян себе этого не могут позволить. И сейчас государство дает нам такую опцию — нужно просто научиться ей пользоваться, не опускать руки и добиваться получения самых эффективных препаратов. Сделаю важное уточнение: рассчитывать на современное лечение по ОМС нужно независимо от возраста пациента. Я, например, знаю 82-летнего дедушку, который сейчас проходит лечение двумя очень хорошими препаратами. Каждый курс обходится государству примерно в 1 700 000 рублей. Впечатляет?»

С 2020 года в программу ОМС стали активно включать молекулярно-генетические исследования, позволяющие определить мутации раковых клеток и за счет этого подобрать оптимальную терапию. Если делать такие тесты за свой счет, то придется выложить десятки тысяч рублей³. В итоге раньше все часто сводилось к тому, что пациент получал универсальное лечение и даже не знал, что ему могла бы очень помочь, скажем, таргетная терапия, а не классическая химия. Сейчас ситуация меняется.

Довольно успешным оказался формат государственно-частного партнерства в сфере оказания онкологической помощи. Проще говоря, в последние годы все больше частных медицинских учреждений предлагает лечение по полису ОМС — в комфортабельных современных клиниках, не перегруженных потоком пациентов, под руководством врачей, готовых уделить больному достаточно времени, чтобы все объяснить, показать и морально поддержать. Для того чтобы пройти лечение бесплатно в коммерческом учреждении, требуется предоставить направление от онколога по форме 057-У⁴.

Именно так поступил 36-летний Александр. Его супруга Ольга рассказала, что после нескольких месяцев изматывающего лечения в областной больнице опухолевый процесс стал только распространяться, но врачи не предлагали других вариантов: «Что вы от нас хотите? Мы действуем в соответствии с протоколом! Если вам нужны советы, отправляйтесь за ними в другие клиники». Александр с женой отправились искать «своих» врачей в Москву, по рекомендации знакомых приехали в одну из коммерческих московских клиник и решили лечиться там.

• «Да, человеческое отношение, конечно, играет важную роль, — признается Ольга, супруга Александра. — Трудно, когда врачи не дают тебе никакой информации, как это было в стационаре по месту жительства, но для нас с мужем все же главное не это. Для нас главное — время, которое мы теряли, просиживая в коридорах госучреждений. В частной клинике первая консультация была платной, но врачи нас очень быстро сориентировали, какие документы собрать, чтобы получить лечение по ОМС, объяснили, какие у нас есть права! И потом процесс пошел очень быстро: собрали консилиум, назначили лечение, через час уже нас принял радиотерапевт. Удивительно, что где-то на третьем сеансе лучевой терапии мы поняли, что в государственной клинике мы бы только сейчас попали на первую консультацию к радиотерапевту, потому что у врача все было занято на недели вперед!»

К коммерческим медучреждениям, не включенным в систему ОМС, у экспертов меньше доверия.

• «Мне не очень понятно, как они контролируются, поэтому как пациент я бы чувствовала себя незащищенной, – рассуждает Светлана Старостина. – Да, среди них есть известные организации с именем и статусом, но они, как правило, очень дорогие. И советовать пациенту сразу начинать лечение там я бы не стала. Разве что у него тоже известное имя и особый социальный статус».

По мнению эксперта, на такие клиники имеет смысл обратить внимание, если больной в очень тяжелом состоянии и ему необходимо оперативно привести в порядок организм, измотанный основным лечением: поднять рухнувшие показатели крови, откачать асцит или купировать гидроторакс.

У пациента всегда есть право выбирать место лечения — это право гарантировано ему законом об основах охраны здоровья. Главный совет, который дают и онкобольные со стажем, и медицинские эксперты, и психологи, — выбирать нужно с холодной головой, вооружившись полным объемом информации и руководствуясь здравым смыслом. Страх — плохой советчик, а формула «деньги гарантируют качество» уже давно потеряла актуальность. Если вы чувствуете себя беспомощным перед лицом болезни и не можете самостоятельно сформировать маршрут лечения, помочь в этом могут благотворительные фонды для взрослых онкобольных и равные консультанты — люди, которые имеют опыт борьбы с раком и прошли специальное обучение.